Том 2. Эмигрантский уезд. Стихотворения и поэмы 19 - Страница 89

В отчаянье лапою землю дерет…
У моря ли сядешь — лопочет песок,
Струится за шиворот, хлещет в висок,
Колючие брызги врываются в нос,
И ветер горланит, как пьяный матрос.
В лесу ли укрытого ищешь угла,—
Пронзает сквозняк от ствола до ствола,
Вверху завывает чудовищный рог,
Взлохмаченный вереск скрежещет у ног,
А злое шипенье сосновых кистей
Вползает под кожу до самых костей…
Из хижины старой в окошко гляжу:
Дыбясь, виноградник ложится в межу,
Вздымаются ленты засохших бобов,
И желчь приливает до самых зубов…
Кого бы зарезать? Кота или пса?
Над крышей шакальи хрипят голоса,
Под балкой качается сочная гроздь,—
И с завистью тайной косишься на гвоздь.
Душа — словно мокрый, слинявший чулок…
С размаху бросаешь тетрадь в потолок.
В ответ в очаге загудели басы,
И сажа садится, кружась, на усы.

В саду показался земляк-агроном,
Под мышкой баклага с пунцовым вином,
Рот стиснут, в глазах смертоносная сталь,
Прическу винтом завивает мистраль.
Влетевший за ворот воздушный поток
Из левой штанины вдруг вырвался вбок…
Спина парусит, и бока пузырем.
Буксирной походкой берет он подъем.
«С веселой погодкой, любезнейший друг!»
В ответ агроном описал полукруг
И вдруг превратился в живую спираль…
…………………………………………………………………
О шепот дриады! О нежный мистраль!

Сбор винограда

В дверях стоит высокий, седоусый,
Сухой, как Дон-Кихот, сосед-француз.
По-нашему, — «мужик», — но слово это
Не вяжется нимало с гибким станом,
Отменной вежливостью, плавностью манер,—
Принес в плетенке синих баклажанов,
Десяток фиг, да круглый штоф вина.
Откажешься — обида: дар от сердца…
Долина провансальская щедра…
А просьбица, конечно, между прочим:
«Наутро сбор, отяготели лозы,
Ссыхается и вянет виноград…
В Марселе дети… Что им здесь в деревне?
Вокруг — безлюдье. Милости прошу…»
Мы чокнулись. Винцо совсем не плохо:
Гранатный цвет, густой и терпкий запах,—
Достойный сок для медленных глотков.
Рукопожатие. До завтра. Ровно в семь.

____

Лениво солнце брызжет над холмами.
Вдали в долине сизый влажный пар.
В руках тупые ножницы с пружиной.
Под лозами кирпичная земля.
Все маскарад — и этот старый фартук,
И этот мирный, благодатный труд,
И рук чужих неспешное движенье,
И ножниц звяканье среди безмолвных лоз…
Но близко все… Как песнь из детской книги,
На перепутье всплывшая в душе.
Жена хозяина, увядшая Церера,
В соломенной — корзиночкою — шляпке,
Под подбородком затянула бант.
Мы с нею рядом. Сквозь резные листья,
Склонившись к гроздьям, взглянет на меня
И улыбнется вежливо и кротко:
Не правда ли, как наш Прованс красив?
Вы — чужеземец? Там, у вас в России,
Стряслась какая-то, слыхали мы, беда?..
Что ж, поживите в ласковом Провансе,—
Здесь хорошо… и места хватит всем,—
Так я толкую кроткую улыбку
И взгляд участливый еще прекрасных глаз.

____

За гроздью гроздь летит в мою корзину,—
Крупны, как слива, сочные плоды,
Налет свинца сиреневым румянцем
Тугие виноградины покрыл…
Под сенью листьев налитые кисти
Просвечивают матовым стеклом.
Вот розовый-медовый «Барбаросса»,
Вот желтая-янтарная «Шасла»,
Вот черный-иссиня… Прижмешь к ноздрям — вино!
Полна корзина… Вскинешь на плечо —
Быка бы, кажется, через плечо забросил —
И, спотыкаясь, вдоль разрыхленной гряды
Бредешь к чернеющим у хижины корчагам.
Сползают гроздья в тесное дупло,
Пестом корявым их тесней притопчешь,
Сок хлюпает и радостно шипит.
Раздолье пчелам! Пьют не отрываясь.
Мул у стены, ушастый гастроном,
Кисть оброненную вмиг притянул губами
И хряпает, расставив ноги врозь,
Закрыв глаза в блаженном упоенье…
А рядом на соседней полосе
Верзила-парень, долговязый циркуль,
Застрял в кусте: одной рукою в рот,
Другою — в крутобокую корзину.
Обычай свят: во время сбора ешь,
Не разоришь хозяина, хоть лопни!
Хозяйские внучата между тем,
Лукавые мальчишка и девчонка,
Подкрались сзади к парню, как лисята,
И вымазали вмиг его лицо
Густым багряным соком винограда…
Смеется бабушка, сам парень гулко ржет,
И заливаются неудержимо внуки…
Обычай свят: во время сбора — ешь,
Но если вымажут, то, чур, — не обижайся!

____

Под зыбкой тенью перечных деревьев
За трапезой полуденной сидим…
На старом ящике палитра вкусных яств:
Багровый срез ослиной колбасы,
Янтарный сыр с коралловою коркой,
Ковш с фигами, — вдоль кожуры лиловой
Припали к трещинкам тигровой масти осы…
Надломишь хлеб — так вкусно хрустнет корка!
Жужжит над бровью пьяная пчела,
В сентябрьском солнце мягко мреют горы,
За скатом шлепает дремотная волна,
И листья лоз так ярко-изумрудны,
И бархатный так темен кипарис,
Что закрываешь медленно глаза,
Чтобы раскрыть их в изумленье снова…
На что смотреть? На дальние леса?
На синие глаза хозяйской внучки?
На сизый остров в дымной полумгле?