Том 2. Эмигрантский уезд. Стихотворения и поэмы 19 - Страница 87

На пригорке под мимозой
Распластались на циновке
Три весталки, два студента,
Я и утка без хвоста.
Кто прикрыл свой лик газетой,
Кто, головку томно свесив,
Смотрит вдаль, где куры в ямке
Копошатся у куста.
Кот на грудь ко мне взобрался,
Лезет к уху, старый евнух…
Превосходная карьера —
Быть подстилкой для кота.

Массажистка бреет ноги,
Не мои, свои, конечно.
Петухи друг друга лупят,
Выгнув грудь, как апаши…
Опрокинулась бутылка,
Повернуться б, да не в силах,—
И струею теплой хлещет
На бедро мое Виши…
Лень, праматерь всех пороков!
Я молюсь тебе сегодня
Упоенно и блаженно.
Из нутра моей души.

На колониальной выставке

I

Тихое семейство

Медлительно-кроткие души,
Слон и слониха —
Две серые, грузные туши —
Шествуют тихо…
Меж ними виляет задом
Единственный сын,—
Папаша с мамашей рядом,
Бока, как надежный тын,
Слон нежно толкает слоненка
Пяткой под брюхо,
Слониха дышет ребенку
Хоботом в ухо…
За рвом лилипуты-людишки
Смеются, пищат.
Зонтики — шляпки — пальтишки,
Алая пыль и сад.
Родитель, фыркнувши гулко,
Раскрыл треугольником пасть:
«Бросьте ребенку булку.
Неужто так трудно попасть?»
Но люди молчат в смущенье,
Взглядом по палке скользя,—
На палке висит объявленье:
«Кормить животных нельзя».
И вот, как гигантский робот,
Слон встал на цементный вал
И, ввысь закинувши хобот,
С акации гроздь сорвал…
Сунул закуску слоненку —
Ешь, дорогой!
А мать, склонившись к ребенку,
В восторге брыкнула ногой.

II

Негритянка

Черная Диана
В полосатом бурнусе
Ела банан
У камышовых ворот.
А вокруг прохожие,
Как любопытные гуси,
Столпились кольцом
И смотрели ей в рот…

Она их не видела,—
Не хотела видеть!
Глаза над толпою —
Холодное копье…
Но никто и не думал
Диану обидеть:
Смотрели на жирафа —
Теперь на нее.

Сквозь кусты из зверинца
Повеяло вонью.
Башня на солнце
Сверкала, как палаш.
Вытерла по-орловски
Рот ладонью
И, качаясь на бедрах,
Ушла в шалаш.

III

У пруда

Моторные лодки проползают лениво,
И в каждой лодке — шестнадцать голов.
Хорошо у пруда дуть черное пиво,
Не бродить по киоскам, не щупать ковров…
Только радио с дуба хрипло и грубо
О любви неземной исступленно орет,—
Ощущаешь всей кожей, как вверху из раструба
Излучается в воздух лирический пот…
Изможденные путники шаркают мимо,—
Сорок тысяч предметов и пара лишь глаз.
В автокарах, как редьки, сидят пилигримы:
Котелки и бинокли, и сиреневый газ.
Духота и пылища, распухли все гланды,
Башмаки разогрелись, рука, словно плеть…
Отдохну и пойду не спеша в Нидерланды.
Надо чучело буйвола там посмотреть.

Колониальный день

Со сконфуженной улыбкой
Влез я в поезд лилипутский,
Подобрал повыше ноги,—
В сердце — ветер, в пятках — зуд…
Сквозь кусты летят-ныряют
Разноцветные киоски,—
Дети что ли их слепили
Из халвы и пастилы?
Тарахтят-гремят колеса…
Сонно озеро блеснуло.
Здравствуй, башня в бычьих мордах!
Сомали! Мадагаскар!
Дама рядом вертит ножкой…
Ах, сударыня, простите!
Не могу ж я разорваться —
Или башня, или вы…

Кругосветным хороводом
Обогнули круг волшебный:
В голове лапша цветная,
Гроздья крыш и куполов…
Полмильона потных ближних!
Вправо двинуться иль влево?
В ресторан антропофагов?
Или к лону синих вод?
Под соломенным наметом
Глянцевитый, толстый идол
На меня уставил строго
Пупковидные глаза…
Я воткнул ему под мышку
Смятый свой путеводитель
И, пугливо озираясь,
Скрылся в зарослях кустов.

В итальянской строгой зале
Дышат ангелы прохлады…
На стене вдоль карт мигают
Светляками маяки.
За витриной мелкий жемчуг,
Пряжа, кофе и кораллы…
Но душа моя надулась:
«К черту пряжу! Ухожу!»
В нидерландском павильоне
Было, право, интересней:
На скамейке иностранка
Изучала томно план…
О кудрей льняная пряжа!
О лукавых губ кораллы!
И глаза, как зерна кофе —
По семнадцать франков фунт…

Дотащился до зверинца…
На площадке голой спали
Львы, брезгливо повернувшись
К пестрой публике спиной.
В ров жираф забрался тощий
И, как нищий, клянчит пищи…
Я облатку аспирина
Сунул в рот ему, смутясь…
В три ряда на бурых скалах
Восседали павианы:
Может быть, у них был раут
Иль научный реферат?
На бугре облезлый страус
В пыль струей зеленой прыснул…
Я смущенно отвернулся
И пошел, вздыхая, прочь.

Все, что надо, я проделал:
Полчаса глазел, как негры,
Зверски дергая задами,
По помосту дули вскачь…